Лёжа в больничной палате, он вспоминал свою долгую жизнь. Удивительно, но он помнил каждый день, каждое мгновение, каждую улыбку и каждую нечаянно упавшую на глазах у людей одинокую мужскую слезинку. А ведь со дня его рождения прошло уже 87 лет!..

Сначала он вспомнил свое беззаботное детство, вспомнил печальную улыбку матери, когда он впервые пошел в детский сад. Она смотрела ему вслед с грустью, чувствуя, что её Митечка растет. А рядом стоял отец, высокий, наголову выше матери, статный боевой офицер с темными густыми гусарскими усами.

Потом нахлынули воспоминания беззаботной школьной юности. Вот он идет в первый класс с букетом огненно-красных астр, оглядывается на родителей, стоящих позади и, весело улыбаясь, машет им рукой. Мать вновь с грустной улыбкой провожает сына в новую жизнь. Вот только улыбка её стала ещё грустней.

Только теперь, лёжа в больничной палате, он понял, что мать уже тогда предчувствовала свою скорую кончину…

Было начало осени 1931г. Ему не исполнилось ещё и 11 лет. Он стоял на кладбище и тихо плакал, крепко вцепившись в отцовскую руку. Шел мелкий дождик, такой в народе называют грибным, но они с отцом его не замечали. Они прощались с женщиной, которую любили больше жизни. Он стоял и смотрел на свежую могилу своей матери, на светлый крест и зеленые искусственные венки… Ему хотелось закричать от боли на весь мир!.. Но он молчал… Молчал и тихо плакал…

Затем воспоминания понеслись так быстро, словно их уносил резкий порывистый осенний ветер. Многочисленные картинки его последующих 6 лет улетали прочь, как листы отрывного календаря, и на этих листах он и смеялся, и грустил, и ненавидел; на этих листах он вновь увидел свою первую любовь – одноклассницу Лизу, девочку с голубыми глазами и густой рыжей косой.

Вот он, провожая ее до дома, несёт её портфель… Вот он покупает ей мороженое перед сеансом у кинотеатра, где было их первое свидание… Вот их первый поцелуй…

А вот последний звонок. 25 мая 1937г. Он запомнил этот день на всю свою жизнь, ведь тогда они с Лизой прощались, казалось, навсегда… Лиза уезжала из тихого провинциального городка в Москву поступать в институт, хотела стать инженером. А ему предстояло ехать в Ленинград в военную академию, которую выбрал для него отец…

…Лёжа в больничной палате, он вспоминал свою долгую жизнь. Он чувствовал, как его глаза наполнялись слезами, одна из которых уже скользила по его щеке. Удивительно! Ведь 70 лет прошло с того грустного дня, а ему, уже седому старику, было так же больно, как и 70 лет назад. Он вытер слезу со своей щеки и снова стал вспоминать прошлые годы…

Перед его глазами проносились многочисленные картинки его учебы в военной академии, затем службы в войсках, а затем…

22 июня 1941г. Вся страна в это утро проснулась от страшного известия – началась война… Он помнил, как дрожь охватила всё его тело, как он мгновенно осознал весь ужас происходящего… Он не медлил ни секунды. Теперь он точно знал, что будет делать в ближайшее время – защищать Родину от  захватчиков. Ведь он не просто двадцатилетний паренек, он – офицер советской армии.

Последующие годы оставили в его душе глубокую, до сих пор кровоточащую рану. Перед ним пролетали картины смерти его друзей, ранения и долгие дни, проведенные им в передвижных военных госпиталях. Он несколько раз был тяжело ранен, но всякий раз чудом избегал смерти вопреки прогнозам врачей. А вот отец…

Отец был убит  в лесу на второй неделе войны случайной пулей, пробившей грудь. И можно было избежать смерти, но его смогли разыскать слишком поздно, лишь на вторые сутки. К тому времени он уже был мертв.

Дмитрию Петровичу не сообщали об этом до самого последнего дня войны. Он был уверен, что с отцом все в порядке. Лишь после Великой Победы полковник отдал ему «похоронку». Отец был похоронен в братской могиле недалеко от Ленинграда как обычный солдат, без почестей, без памятника или хотя бы креста. А ведь он был подполковником советской армии…

…Дмитрий Петрович вновь смахнул рукой набежавшие слезы горечи…

После войны он остался служить в войсках в звании капитана и с орденом за заслуги перед Отечеством. Однажды, 3 года спустя, он был в командировке в Москве, однако почти не выходил из штаба. Лишь в последний день он наконец-то выбрался на короткую прогулку по столице. Проходя мимо одного из многочисленных магазинов, он засмотрелся на витрину и случайно столкнулся с девушкой. Подняв голову, он оторопел. Это была Лиза! Его Лиза, правда, старше на 11 лет…

Далее понеслись картинки их нечастых, но теплых встреч, многочисленные письма, звонки, и, наконец, долгожданной встречи на вокзале, когда Лиза приехала к нему погостить. Это случилось через год после их встречи в Москве. Лиза приехала на пару дней, но осталась с ним на всю жизнь. Ещё через год они сыграли свадьбу, а еще через год у них родился долгожданный сын. Мальчика называли в честь деда – Петром. Это было самое счастливое время в жизни Дмитрия Петровича. Через 3 года после Петечки Лиза родила дочку Светлану, а потом…

Дмитрий Петрович долгие годы пытался вычеркнуть из памяти этот день… 13 апреля 1960г. В этот день он, как и 20 лет назад, стоял у свежей могилы. Лиза была похоронена на том же кладбище, что и его мать. Всё было так же: и теплый дождик, и сдержанные последним усилием воли слезы, и горечь от потери самой любимой женщины после кончины матери. Вот только сейчас ему было 39 лет, он был статным, взрослым, видным мужчиной, и его окружали уже ЕГО дети, которые с горечью смотрели на новое пристанище их матери. Петечка, беря пример с отца, сдерживал плач и лишь изредка тихонько всхлипывал и вытирал маленькой ручкой мокрое от слез и дождя личико. Светочка же не могла настолько, как ей казалось хладнокровно смотреть на могилу матери. Она горько плакала, дергая отца за рукав и прося вернуть маму. Но тот лишь всякий раз обнимал её и говорил, что это невозможно и что «маме будет лучше на небесах». Дмитрий Петрович не знал, как объяснить семилетнему ребенку, что мама умерла, что её не вернуть, и что во всем виноват он…

Дмитрий Петрович всю жизнь винил в смерти Лизы только себя. А как же иначе? Ведь это он не обращал должного внимания на её жалобы на здоровье. Лиза часто жаловалась на боли в груди. Он отправлял её к кардиологам, которые лишь разводили руками и говорили, что с её сердцем всё в порядке. Как он мог не догадываться?! Как мог позволить ей бездействовать?

Он часто задавал себе эти вопросы после смерти Лизы. Но откуда он мог знать?..

Лёжа в больничной палате, Дмитрий Петрович смотрел в потолок, не моргая. Он ясно осознавал, что задаваться этими вопросами уже бессмысленно, но ничего не мог с собой поделать. Так, глядя на неровно побеленный потолок, он пролежал около получаса. А затем, когда прежняя боль начала понемногу стихать, перед ним вновь понеслись нескончаемым хороводом картины из его долгой жизни…

…Вот он видит, как его сын оканчивает школу, как он поступает в Технологический Институт; уже через 2 года Петя встретил прелестную девушку Катерину и женился на ней почти сразу. А вот и Светланкин выпускной вечер…

…Август, 17 часов 30 минут, Дмитрий Петрович стоит на вокзале, провожает дочь в Москву… Он долго не хотел давать своего согласия, не желал, чтобы она уезжала от него, особенно в столицу. Он всегда считал Москву очень опасным городом даже для взрослого человека, а для семнадцатилетней девочки и подавно! Но Света настояла. У неё был очень твердый характер…

…Но Дмитрию Петровичу не пришлось долго скучать, буквально через 4 месяца после отъезда Светы Катя родила ребенка, мальчика, которого назвали Ипполитом. Это было Катиной слабостью! Она с детства имела страсть к необычным и сложным именам. И поэтому, узнав о беременности, написала целый список неординарных для советских людей имен, из всего разнообразия которых Перт выбрал самое простое…

…Картины из прошлого пролетали перед внутренним взором Дмитрия Петровича с такой скоростью, что он едва успевал их различать. Но вот его взору предстал 1988г…

Было теплое летнее утро, небо было чистым, голубым и казалось бездонным. В это утро он, Дмитрий Петрович Воронцов, генерал-лейтенант Советской Армии, проснулся на редкость бодрым и веселым. За окном весело щебетали какие-то птицы, будто стараясь перекричать друг друга. Он встал с кровати, размял отекшие за ночь конечности, надел халат и спустился вниз за утренней почтой. В ящике лежали счета, письма от многочисленных боевых товарищей, газета, словом, все как обычно. Но его внимание привлекло странное письмо без обратного адреса и имени отправителя. Дмитрий Петрович судорожно открыл странное письмо, начал читать… Вдруг руки его затряслись, он издал истошный вопль и упал на лестничную площадку…

…Когда он очнулся в больнице, он с трудом помнил, что произошло. Оказалось, что когда он закричал, из соседней квартиры выбежала пожилая женщина, явно старше Дмитрия Петровича. Увидев его лежащим на полу без движения, старушка тут же побежала назад в квартиру и вызвала скорую, а письмо подобрала и сохранила. Когда Дмитрия Петровича доставили в реанимацию, старушка отдала письмо главврачу, а сама ушла домой, так и не назвав своего имени.

Дмитрий Петрович не сразу вспомнил про письмо, но, увидев его на тумбочке рядом с кроватью, сразу понял, что это именно оно. В мгновение ока у него в голове всё собралось воедино, он хотел вскочить с кровати, помчаться в Москву, но врачи уложили его обратно в постель и сказали, что теперь смысла торопиться нет…

…В письме было сказано, что Света попала в автомобильную аварию и находится в реанимации в институте имени Склифасовского в крайне тяжелом состоянии. Но Дмитрий Петрович находился без сознания более двух недель. За это время Света скончалась, так и не дождавшись отца… Её похороны он тоже пропустил…

…Далее полетели картины «развала» Советского Союза, инфляции, дефолта, в результате которых Дмитрий Петрович остался практически на мели. Сын его редко навещал, внуки – ещё реже. Он чувствовал себя ненужным, брошенным, обузой… К тому времени ему было уже за 80, он давно ушел в отставку и каждый день проводил за тем, что начищал свои медали и награды, полученные за годы службы, и писал мемуары в надежде, что хотя бы они будут кому-то нужны в отличие от него самого. Его здоровье ухудшалось с каждым днем. Однажды, в очередной раз вызвав скорую, он получил рекомендацию переехать в больничную палату. Дмитрий Петрович сразу же согласился – там всё же за ним будет надлежащий уход и какое никакое внимание…

…Здесь, в этой больничной палате, он провел почти полтора года. И сейчас, лёжа в постели, он был счастлив. Он ни сколько не жалел ни о своей жизни, ни о своих поступках, ни о своих решениях, ни о чем!